Сеятель бурь - Страница 77

– О, привет, – как ни в чем не бывало улыбнулся Лис, выходя из кареты. – Шо нового расскажешь?

– Ну, это, я к тому, – попытался было для проформы смутиться оголец, – что, может, вам слуга в дом нужен? Вы не сомневайтесь, я парень честный, тут любой подтвердит. Чужого отродясь не брал!

– Складно поешь. – Сергей достал из кармана шубы массивный ключ с резными бородками, расположенными крестом, и вставил в замысловатую щель замочной скважины. – А колечко, которое ты нам давеча сбагрил, у тебя на огороде вместо репки выросло?

– Так ведь это что, – пустился в объяснения шустрый парнишка, – я как есть ни в чем не повинен. Заспорил с ребятами, что не испужаюсь ночь Дня Всех Святых в Костыле провести. Как вечереть начало, пробрался в дом, крестным знамением себя осенил, круг углем очертил, да и принялся ждать, моля солнышко поскорее в оконце заглянуть. Ух и страху натерпелся! Едва портки не обмочил!

– Что, действительно призраки колобродили? – заинтересованно спросил я.

– Колобродить, пожалуй, что и не колобродили, – отозвался храбрец, – а вроде как посмеивались. Сидишь ни жив ни мертв, а лестница, которая в башню ведет, поскрипывает, точно спускается по ней кто-то, и смешок такой: «Хм».

– Может, кошка шарилась? – с ходу предположил мой секретарь, с трудом раздвигая створки ворот.

– Не-а, что уж я, кошки не признаю? – оскорбился мальчонка. – А как светать начало, я домой засобирался. Собираюсь и думаю, как же мне подтвердить, что я тут всю ночь пробыл? Стою, чешу затылок, а тут вдруг бац – перстенек этот меня по макушке. Вот как Бог свят, на месте мне провалиться, ежели вру! Сам по себе прилетел! Вот чтоб мне под конем Петровским змеею стать, ежели я колечко скрал!

– Ладно, пацан, верю, – великодушно обнадежил рассказчика Лис.

– Так что, возьмете? – упрямо вернулся к существу вопроса настойчивый абориген. – Я весь город знаю, где какая улочка, где чей дом. И в лавку сбегать могу, и девице записку снести. А если что надо, то даже и к Смирдину в лавку за книгами мухой слетаю, потому как все до единой буквицы знаю. Вот святой истинный крест. – Малый размашисто перекрестился, испытующе глядя на господ. Должно быть, зачатки грамотности были тем козырным тузом, который он берег для решающего, сокрушительного удара.

– Ну шо, граф, – усмехнулся Сергей, – возьмем этакого орла на службу?

– Можно и взять, – пожал плечами я. – Парнишка, кажется, расторопный.

– А скока денег положите? – без промедления выпалил юнец, демонстрируя прекрасную деловую хватку.

– Сергей, это по твоей части, – вздохнул я.

– Ну так о чем речь. – Лис расплылся в улыбке. – Короче, так, малый. Работа сдельно-премиальная. Будешь вкалывать как след – рублем не обидим. А уж если расстараешься, так и мы в долгу не останемся – быстро поднимешься. К этому плюс, естественно, паек, одежа пристойная, горячий чай и наше радушие.

– Не извольте сомневаться! – радостно крикнул новоиспеченный слуга.

– Не изволю, – согласился мой секретарь. – А потому сгоняй-ка приведи сюда народ с лопатами, пусть дорожку от ворот к крыльцу по-быстрому расчистят. Успеют до темноты – каждому по алтыну дам!

– Это мигом. – Юнец сорвался с места.

– Ну, шо скажешь, Вальтер? – Лис кивнул в сторону убегающего подростка.

– Вроде неплохое приобретение, – вздохнул я. – Но меня сейчас больше заботит другое. В его рассказе есть необычная деталь.

– Это ты о перстне, что ли?

– Не совсем. Вернее, отчасти. Малец сказал, что печатка упала ему на голову, когда уже рассвело.

– И что?

– В конце осени в Санкт-Петербурге светает поздно, а призраки исчезают после третьих петухов.

– Ты хочешь сказать, что это был не призрак?

Я лишь молча пожал плечами.

Мальчишка и впрямь оказался ценным помощником. Услышав, что можно неплохо заработать на пустяковом деле, к особняку наперебой устремились окрестные жители, все больше юнцы и молодухи, но также и пожилые деды с темными, будто навеки загорелыми лицами.

– А мужики где же? – поинтересовался у подручного Лис.

– Знамо дело где, – удивился вопросу бойкий слуга, – пушки льют. Тут еще от царя Петра литейщики да пушкари отдельными слободами поселены.

– Ну да, конечно, – пробормотал Лис. – Как я мог забыть? Литейный проспект.

– Чего изволите? – прислушался к его тихим словам юнец, очень быстро признавший в Сергее непосредственного начальника.

– Ничего!

Вот наконец дорога к дому была расчищена, и мы поднялись широкими каменными ступенями к массивной двери, у которой в напряженном ожидании скалили грозные клыки два каменных льва.

– Здесь накрепко закрыто, – неизвестно зачем предупредил нас заботливый подросток. – Вон там, где виноград растет, на втором этаже оконце приотворено. Я через него залезал. – Он указал пальцем наверх и тихо ойкнул. – Глянь-ка, заперто.

Я удивленно посмотрел на говоруна:

– Как звать-то тебя, храбрец?

– Тишкой величают, Тихоном то есть. А отец мой Антип Прохоров. Вот я, стало быть, и получаюсь Тихон Антипов.

– Ты что ж, любезный Тихон Антипов, думаешь, мы в дом через окно ходить будем?

– Да нет, как же, – смутился мой собеседник. – Дверями, конечно! Я ж тока о том, что прежде окно не заперто было, а ноне вот…

– Голова твоя два уха, – хмыкнул рядом стоящий Лис. – Ты как думаешь, когда дом продавали, его осматривали или так, честным словом обошлись?

– Знамо дело обходили!

– Вот тогда-то окошко и закрыли.

– Оно, вестимо, так, – не унимался Тишка. – Да только как, извольте знать, его закрыть можно было, когда рама в нем рассохлась да перекосилась?