Сеятель бурь - Страница 52

– Но не бросать же человека в беде! Тем более, как ни крути, он из-за нас пострадал, – резонно начал убеждать я.

– Да это и ежу понятно будет, когда он проснется, – отмахнулся мой напарник. – Ладно, поползли!

На наше счастье, барон не добежал шагов тридцать до импровизированного укрытия, так что ползти пришлось недалеко. Да и рана его при должном медицинском уходе казалась неопасной. Пуля, навылет пробив ногу, не задела костей, лишь повредив икроножную мышцу.

– Сейчас отсидимся, – перетягивая рану жгутом из рукава майорской рубахи, заверил я, – и к своим. Не волнуйтесь, мы вас дотащим.

– Благодарю вас, господа, – кривясь от боли, улыбнулся раненый волонтер.

– А скажите, барон, – не удержался от мучавшего его целый день сакраментального вопроса Лис, – Карл Фридрих Иероним фон Мюнхгаузен вам, часом, не родственник?

– Дядя, – коротко и не скрывая досады, ответил брауншвейгский кирасир. – А вы, конечно же, читали его охотничьи байки.

– Доводилось, – честно сознались мы с Сергеем, отчего-то сконфуженно переглядываясь.

– Я так и думал! Он, между прочим, был храбрым офицером. Служил российской императрице Екатерине Великой! Был награжден орденами…

– Да не, я ж без обиды, – начал было оправдываться Лис. – Как по мне…

Гул артиллерийского залпа разнесся между холмами, и просвистевшее у нас над головами ядро с перелетом упало по ту сторону ручья.

– Это по нам, что ли, из пушек шмаляют? – встревоженно крутя головой, задал вопрос Сергей. – Ни хрена себе сбегали по воду!

– Вряд ли. – Мои слова были заглушены новыми залпами. – Похоже, базилевс Александр решил атаковать, не дожидаясь утра.

ГЛАВА 12

Тот, кто хочет остаться в живых, должен рассчитывать на победу.
Ксенофонт

Канонада, звучная и раскатистая, была зажата между двумя грядами плоскогорья и оттого казалась особенно гулкой.

– По всему фронту лупят, – наблюдая вспышки разрывов, сообщил Лис, точно мы сами были не в состоянии оценить обстановку.

– Это верно, – подтвердил я. – Но, заметь, батареи расставлены вдоль боевых порядков. Мысль сосредоточивать огонь, должно быть, в головы французов еще не приходила.

– А чему удивляться, – Сергей пожал плечами, – Наполеон-то за нас играет. Тактику артиллерии переделывать некому, вот, слава Богу, и воюют по старинке.

Двенадцатифунтовое ядро, выпущенное из орудия системы Грибоваля, воткнулось черным мячом в подтаявший лед и, вращаясь на месте, рвануло в клочья, разбрасывая фейерверк осколков над головами беглой троицы.

– Вот те, блин, и «старинка»! – Лис замотал головой, стараясь вернуть слуху былую чуткость.

– Дьявольщина! Не могу понять, куда они стреляют? – поднимая лицо из снега и стирая со лба холодную наледь, крикнул я.

– Хотелось бы верить, что не в нас, – перенося вес тела на локти, с досадой бросил Мюнхгаузен, выплевывая изо рта снежное крошево.

– Но валить отсюда надо, активно шевеля ягодицами, – продолжил его фразу Лис. – Как-то не климатит быть записанным в число геройских французских солдат, безвинно павших на острие атаки.

Между тем канонада закончилась так же быстро, как и началась. На смену ей пришел мерный барабанный бой, каким обычно сопровождается движение маршевых колонн.

– Вот этого я совсем не понимаю. – Я попытался отряхнуть мундир. – Когда мы шли через лагерь, в нем определенно никто не планировал начинать атаку. Построить боевые порядки шестидесяти-семидесяти тысячной армии, а по моим прикидкам здесь именно столько, дело не трех минут.

– Базилевс всегда отличался стремительностью наступления и безудержной мощью своих ударов, – морщась от боли, проговорил брауншвейгский кирасир.

– Что ж, доживем – увидим, – грустно пошутил я. – В любом случае отсюда надо убираться, и чем скорее, тем лучше. Насколько я мог видеть через окно гауптвахты, на берегу речки расположено что-то вроде рыбацких деревушек, ближайшая примерно в миле отсюда на север от нас. Полагаю, там найдется какой-нибудь погреб, чтобы отсидеться.

Лис уныло поглядел во чисто поле между позициями, затянутое туманом, густо смешанным с приторно сладким пороховым дымом:

– А может, все же рывком к нашим?

– Конрад бежать не может, – покачал головой я. – А кроме того, после той побудки, которую сейчас устроили французы, наверняка союзники только и ждут, когда из тумана вынырнут фланкеры неприятеля.

– Это верно, – подтвердил барон, прислушиваясь к звукам надвигающегося боя. – Но послушайте, барабаны громыхают, однако, по-моему, никто не марширует. Вернее, нет, звук шагов слышен, но, похоже, он удаляется.

– Странные вещи здесь творятся, – приподнимаясь над обледеневшим берегом Гольдбаха в надежде рассмотреть происходящее, констатировал я. – В любом случае лучше перебазироваться к жилью. Там если не безопасней, то уж точно несколько теплее.

– К тому же после такой артподготовки хозяева точно не слупят с нас денег за постой, – поспешил деловито заметить Сергей.

Движение по руслу замерзшей речушки было делом малоприятным. Кое-где дорогу нам преграждали проделанные ядрами полыньи. Вот тебе и речка Гольдбах, промерзшая до дна! Местами лед предательски трещал, заставляя ускорять ход, что всякий раз заканчивалось неминуемым привалом, поскольку, как ни крепился мужественный племянник легендарного барона, рана немедленно давала о себе знать.

Кроме того, над нами, точно неотвязная муха, витало невысказанное сомнение – что ждало беглецов в этих рыбачьих хижинах. Скорее всего, узнав о приближении войск, местные жители укрылись подальше от роковой точки, где предстояло столкнуться двум армиям, решив предоставить свои убогие жилища господнему попечению. Но вместе с тем шанс, что в любой из бедных лачуг прибрежной деревеньки сейчас расположен наблюдательный пункт той или иной стороны, был весьма и весьма отличен от нуля. Если это, не дай Бог, было так, хорошо бы выяснить, французы здесь или же союзники, до того, как притаившаяся застава откроет прицельный огонь.